Введение. Коронавирусная инфекция связана с выраженной эндотелиопатией, тромбовоспалением и иммунотромбозом. Эти процессы приводят к чрезмерному высвобождению мультимеров фактора фон Виллебранда (англ. von Willebrand factor, vWF) из телец Вейбеля–Паладе, что может влиять на активность металлопротеиназы ADAMTS-13 (англ. a disintegrin and metalloproteinase with thrombospondin type 1 motif, member 13) и ось ADAMTS-13/vWF, изменения которых у небеременных с тяжелым COVID-19 показали наши предыдущие работы.  

Цель: изучение клинической роли активации системы гемостаза, в частности, изменений в оси ADAMTS-13/vWF у беременных после перенесенного COVID-19.  

Материалы и методы. Проведено проспективное исследование «случай–контроль», в которое были включены 135 беременных. Пациентки были разделены на 3 группы: в группу 1 вошли 45 женщин с перенесенным COVID-19 во время беременности, в группу 2 – 45 беременных с COVID-19 в острый период болезни, в группу 3 – 45 здоровых беременных. У всех женщин определяли содержание vWF и ADAMTS-13 в плазме крови.  

Результаты. Концентрация антигена vWF (vWF:Ag) в острый период болезни у беременных с COVID-19 была значительно выше по сравнению с контрольной группой (p < 0,001). Уровень ADAMTS-13 у беременных после COVID-19 не отличался от контрольной группы, в то время как концентрация vWF была гораздо выше у 66,7 % (30/45) женщин. Отношение ADAMTS-13/vWF было повышено и достоверно отличалось как у беременных в острый период болезни (p < 0,001), так и у беременных после перенесенной инфекции (p = 0,0002) от контрольной группы. 

Заключение. У беременных с COVID-19 наблюдается выраженная эндотелиопатия, которая сохраняется в течение нескольких месяцев после выздоровления. Отношение ADAMTS-13/vWF определяет функционирование оси, риск микроциркуляторных нарушений и клинических осложнений. 

Цель: выявление возможных причин, обусловливающих или предрасполагающих к врожденным нервно-психическим расстройствам у детей, и оценка возможности проведения превентивных мероприятий для снижения риска рождения детей с врожденными пороками развития.

Материалы и методы. Проанализированы медицинские карты детей с нервно-психическими нарушениями (НПН) и задержкой психомоторного развития: данные о структуре осложнений в период беременности, осложнений в родах со стороны матери, осложнений в родах и аномалиях развития со стороны плода, структура заболеваемости у матерей до и во время беременности; также привлечены данные о здоровье отцов и имеющиеся социальные сведения о родителях.

Результаты. Выявлено, что возможными причинами рождения детей с НПН и последующим развитием задержки психомоторного развития являются такие осложнения в период беременности, как инфекции беременных, гестозы, анемии; среди осложнений в родах со стороны матери особого внимания заслуживают длительный безводный период, а также оперативные вмешательства.

Заключение. На течение беременности и родов, формирование патологии новорожденных также могут влиять климатометеорологические условия арктической зоны, обусловливающие арктическую гипоксию. Статистически значимые корреляции показателей солнечного ветра с заболеваемостью беременных могут указывать на необходимость расширенных исследований влияний геокосмических факторов на течение беременности, родов и гестацию плода.

Цель: оценить эффективность медицинской реабилитации после радикального хирургического лечения рака эндометрия (РЭ).  

Материалы и методы. Из числа пациенток после операции по поводу РЭ были сформированы 2 группы: в основную вошли 29 женщин, которым проводилась предложенная программа комплексной «активной» медицинской реабилитации, в группу сравнения – 32 пациентки, которых вели в соответствии с утвержденными клиническими рекомендациями. На 1-й неделе, 3-м, 6-м и 12-м месяцах оценивали индекс массы тела (ИМТ), объем талии и бедер, индекс атерогенности, содержание глюкозы, лептина, фактора некроза опухоли альфа (англ. tumor necrosis factor alpha, TNF-α) и интерлейкина-6 (англ. interleukin-6, IL-6) в сыворотке крови.  

Результаты. Статистически значимые различия между группами наблюдались на 6-м и 12-м месяцах наблюдения. Начиная с 6 месяцев после оперативного лечения РЭ, в основной группе ИМТ снижался, достигнув значения 31,14, в то время как в группе сравнения ИМТ увеличился до 35,07 (p < 0,05). Различия в объеме талии приобрели статистическую значимость к 6 месяцам, а бедер – к 12 месяцам наблюдения. Уровень глюкозы на 6-м месяце составил 6,16 ± 0,24 ммоль/л в основной и 6,16 ± 0,33 ммоль/л в группе сравнения; на 12-м месяце в основной группе снизился до нормы, составив 5,09 ± 0,30 ммоль/л, в то время как в группе сравнения превышал норму, составляя 5,87 ± 0,27 ммоль/л (p < 0,05). Уменьшение индекса атерогенности в основной группе по сравнению с находящимся на «плато» показателем в группе сравнения становилось достоверным на 6-м и 12-м месяцах наблюдения. Снижение сывороточных концентраций лептина, TNF-α и IL-6 имело место в основной группе, но не в группе сравнения.  

Заключение. Впервые установлен феномен динамического снижения уровня провоспалительных маркеров при комплексной «активной» медицинской реабилитации женщин после радикального хирургического лечения РЭ. В дополнение к верифицированному ранее при помощи субъективных опросников и шкал улучшению качества жизни эффективность предложенной программы медицинской реабилитации таких пациенток подтверждена объективными методами. Данную программу реабилитации можно рекомендовать всем женщинам с РЭ в восстановительном периоде после хирургического лечения. 

Цель: продемонстрировать эффективность и безопасность применения железа (III) гидроксида олигоизомальтозата для восполнения дефицита железа у пациенток с железодефицитной анемией (ЖДА).  

Материалы и методы. Проведено наблюдательное когортное исследование, обследована 31 пациентка (10 родильниц, 13 беременных, 8 гинекологических пациенток), страдающих ЖДА 1–3-й степени тяжести. После исследования уровней ферритина, железа, латентной железосвязывающей способности, общего кальция, неорганического фосфора, трансферрина, С-реактивного белка была проведена терапия препаратом Монофер (железа (III) гидроксид олигоизомальтозат). Через 4 нед после последнего приёма препарата проводили контроль эффективности и удовлетворенности терапией.  

Результаты. При обследовании после лечения получены статистически значимые изменения следующих показателей: повышение уровня эритроцитов в 1,3 раза, показателя гемоглобина – на 26,5 г/л, значений гематокрита – на 0,58 % (р = 0,00). Результаты биохимического анализа крови также имели положительную динамику: уровень ферритина повысился на 216,21 нг/мл, железа – на 6,87 мкмоль/л, латентная железосвязывающая способность крови снизилась на 30,73 мкмоль/л, концентрация трансферрина уменьшилась на 1,17 г/л, незначительно повысилось содержание общего кальция (на 0,14 ммоль/л) и неорганического фосфора (на 0,1 ммоль/л). Опрос пациенток согласно шкале Лайкерта показал высокую степень удовлетворенности лечением. Нежелательные явления (НЯ) и серьезные нежелательные явления (СНЯ) при проведении исследования не возникали.  

Заключение. Достигнуто значимое повышение показателей качественного и количественного состава форменных элементов и биохимических показателей крови. Посттрансфузионную гипофосфатемию и гипокальциемию у обследованных пациенток не наблюдали. Отмечена высокая удовлетворенность лечением и безопасность применения препарата. 

Введение. Одной из ведущих причин в структуре смертности онкологических пациентов являются тромботические осложнения. В недавних исследованиях было показано, что внеклеточные ловушки нейтрофилов (англ. neutrophil extracellular traps, NETs) участвуют в активации свертывания, способствуют инициации и прогрессированию тромбоза. Помимо этого, активно изучается вклад NETs в прогрессию опухоли и метастазирование.

Цель: оценка прокоагулянтной активности NETs у онкогинекологических пациенток.

Материалы и методы. С апреля 2020 г. по октябрь 2022 г. проведено проспективное контролируемое интервенционное нерандомизированное исследование с участием 120 женщин. В основную группу вошли 87 пациенток в возрасте от 32 до 72 лет со злокачественными новообразованиями женских половых органов и молочных желез, госпитализированных в стационар для планового оперативного лечения или проведения химиотерапии: рак тела матки (подгруппа 1; n = 18), рак яичников (подгруппа 2; n = 26), рак шейки матки – аденокарцинома цервикального канала (подгруппа 3; n = 13), рак молочной железы (подгруппа 4; n = 30). Контрольную группу составили 33 здоровые женщины в возрасте от 32 до 68 лет. У всех женщин в плазме крови были оценены концентрации цитруллинированного гистона Н3 (англ. citrullinated histone H3, citH3), антигена миелопероксидазы (МПО:Аг), D-димера и комплексов тромбин–антитромбин (ТАТ).

Результаты. Выраженность процессов нетоза, оцененная у онкологических пациенток в концентрациях citH3 (2,5 ± 0,7 нг/мл, 1,9 ± 0,8 нг/мл, 2,5 ± 0,7 нг/мл, 0,7 ± 0,5 нг/мл в четырех подгруппах, соответственно) и МПО:Аг (29,5 ± 13,1 нг/мл, 12,8 ± 3,7 нг/мл, 22,8 ± 8,7 нг/мл, 6,6 ± 2,5 нг/мл в четырех подгруппах, соответственно), оказалась достоверно выше по сравнению с женщинами контрольной группы (соответственно, 0,3 ± 0,1 нг/мл; р = 0,0001 и 2,5 ± 0,2 нг/мл; р = 0,0001). Параллельно повышению маркеров нетоза в зависимости от стадии заболевания происходило и нарастание концентрации маркеров активации гемостаза – D-димера (1,7 ± 0,6 мкг/мл, 2,0 ± 0,7 мкг/мл, 1,4 ± 0,5 мкг/мл, 1,5 ± 0,7 мкг/мл в четырех подгруппах, соответственно) и комплексов ТАТ (729,8 ± 43,9 пг/мл, 794,1 ± 164,8 пг/мл, 636,2 ± 149,5 пг/мл, 699,6 ± 165,7 пг/мл в четырех подгруппах, соответственно), превышая их содержание в контрольной группе (соответственно, 0,4 ± 0,1 мкг/мл; р = 0,0001 и 362,3 ± 0,1 пг/мл; р = 0,0001). Максимальные значения показателей приходились на более поздние стадии по Международной классификации стадий злокачественных новообразований (англ. tumor, nodus, metastasis, TNM). Выявлена достоверная корреляция уровня ТАТ от содержания citH3 (r = 0,586; р = 0,04) и МПО:Аг (r = 0,631; р = 0,04).

Заключение. Опухолевая ткань создает условия, стимулирующие нейтрофилы к высвобождению NETs, которые, в свою очередь, не только способствуют созданию прокоагулянтного состояния, но также, возможно, являются одним из факторов, обеспечивающих прогрессию опухоли и метастазирование. Разработка таргетной терапии, направленной на NETs, потенциально способна оказать влияние на систему гемостаза у онкологических пациентов и снизить интенсивность опухолевого роста и метастазирования.

Введение. Первичный гипотиреоз в 2–3 % случаев наблюдается у женщин репродуктивного возраста. Наиболее частой патологией щитовидной железы в период беременности является субклинический гипотиреоз (СГТ), который обусловлен впервые выявленным аутоиммунным тиреоидитом (АИТ) или тяжелым дефицитом йода. В ряде регионов Российской Федерации у населения отмечается легкий дефицит йода, средняя концентрация йода в моче составляет 78 мкг/л при норме 100–200 мкг/л. У женщин с первичным гипотиреозом к осложнениям беременности и родов относят преждевременные роды, слабость родовой деятельности, эклампсию, преждевременный разрыв плодных оболочек (ПРПО), гестационный сахарный диабет (ГСД), синдром задержки внутриутробного развития плода, макросомию плода, врожденный гипотиреоз у плода и т. д.

Цель: изучить особенности течения беременности и родов у женщин с первичным гипотиреозом.

Материалы и методы. В ретроспективном исследовании был проведен анализ 62 историй родов, из которых 37 пациенток имели заболевания щитовидной железы. Сформированы 2 группы: основная – 25 пациенток с первичным гипотиреозом, контрольная группа – 25 пациенток без патологии щитовидной железы. Проанализированы следующие показатели: возраст, число беременностей, число родов, срок родоразрешения, индекс массы тела, уровень тиреотропного гормона (ТТГ), титр антител к тиреопероксидазе, масса тела новорожденного, оценка новорожденного по шкале Апгар.

Результаты. В основной группе причиной первичного гипотиреоза были: впервые выявленный СГТ – у 18 (48,6 %), АИТ – у 7 (18,9 %) беременных. Уровень ТТГ у пациенток с гипотиреозом в I триместре беременности составил 3,06 ± 0,36 мЕД/л. Были выявлены следующие осложнения течения беременности и родов: ГСД (32,0 %), анемия 1-й степени (12,0 %), крупный плод (12,0 %), ПРПО (12,0 %), разрыв промежности 1-й степени (16,0 %), аномалии родовой деятельности при неэффективной родостимуляции (8,0 %), тазово-головная диспропорция (8,0 %).

Заключение. Своевременная диагностика и компенсация гипотиреоза препаратами заместительной гормональной терапии и препаратами йода, прогнозирование возможных и коррекция выявленных осложнений – это основные пути к достижению благополучного исхода беременности и родов для матери и плода.

Цель: определение возможности прогнозирования неблагоприятного перинатального и материнского исхода беременности при тяжелом течении новой коронавирусной инфекции (НКИ) COVID-19 для своевременного принятия решения о сроках и методах завершения беременности в интересах матери и плода.  

Материалы и методы. Выполнено ретроспективное сравнительное исследование течения и исходов беременностей у 40 пациенток со сроками гестации 22–42 нед, перенесших НКИ COVID-19 тяжелой и крайне тяжелой степени в 2021 г. В основную группу вошел 21 случай с крайне тяжелым течением заболевания, закончившийся материнской смертностью; группу сравнения составили 19 пациенток с тяжелой степенью НКИ COVID-19, благополучно завершивших беременность. Диагноз НКИ COVID-19 во всех случаях был подтвержден идентификацией РНК вируса SARS-CoV-2 методом полимеразной цепной реакции в назофарингеальном мазке. Все пациентки в процессе исследования (при госпитализации, в разгар заболевания и перед летальным исходом/выпиской из стационара) проходили комплексное анамнестическое, клиническое и лабораторно-инструментальное обследование. Исследовали клинический анализ крови, определяли биохимические параметры – значения лактатдегидрогеназы (ЛДГ), аланинаминотрансферазы, аспартатаминотрансферазы, содержание креатинина, глюкозы, общего билирубина, общего белка; показатели свертывающей системы – уровень протромбина по Квику и фибриногена, активированное парциальное тромбопластиновое время, международное нормализованное отношение; содержание С-реактивного белка, прокальцитонина, D-димера, интерлейкина-6 (англ. interleukin-6, IL-6); выполнено ультразвуковое исследование (УЗИ) при беременности (фетометрия, плацентометрия), доплерометрия маточно-плацентарного кровотока и УЗИ органов малого таза, а также патоморфологическое исследование плацент.  

Результаты. У пациенток, скончавшихся от НКИ COVID-19 крайне тяжелой степени (основная группа), течение инфекции достоверно чаще сопровождалось развитием дыхательной недостаточности (ДН) III степени (χ2 = 12,84; р ≤ 0,05), а показанием для экстренного родоразрешения путем операции кесарева сечения (ОКС) явилось прогрессивное ухудшение состояния матери и/или дистресс плода на фоне прогрессирования течения инфекции у матери. Течение НКИ COVID-19 тяжелой степени у пациенток с благоприятным исходом (группа сравнения), как правило, сопровождалось развитием ДН I и/или II степени; большинство из них также были родоразрешены путем ОКС в экстренном/неотложном порядке. Выявлены предикторы быстрого прогрессирования течения тяжелой формы НКИ COVID-19 у беременных основной группы: субфебрильная температура тела на начальных этапах со сменой на высокую лихорадку на фоне лечения вместо быстрой нормализации температурной реакции (χ2 = 5,41; р ≤ 0,05; отношение шансов (англ. odds ratio, OR) = 5,0; 95 % доверительный интервал (ДИ) = 1,23–20,3); отсутствие лейкоцитоза на начальных этапах (χ2 = 4,91; р ≤ 0,05; OR = 50; 95 % ДИ = 5,43–460,54) с быстрым ростом числа лейкоцитов со стойкой стагнацией в динамике вплоть до летального исхода (χ2 = 19,79; р ≤ 0,05; OR = 50; 95 % ДИ = 5,43–460,54); выраженная лимфопения (χ2 = 8,09; р ≤ 0,05; OR = 7,29; 95 % ДИ = 1,74–30,56), нейтрофилез (χ2 = 10,17; р ≤ 0,05; OR = 10,29; 95 % ДИ = 2,21–47,84); высокие значения ЛДГ (χ2 = 17,99; р ≤ 0,05; OR = 31,88; 95 % ДИ = 5,09–199,49); повышение содержания IL-6 в разгар заболевания (χ2 = 9,66; р ≤ 0,05; OR = 18; 95 % ДИ = 1,99–162,62) и в динамике, а также постоянно высокие значения D-димера (χ2 = 9,53, р ≤ 0,05; OR = 11,33; 95 % ДИ = 2,07–62,11). 

Заключение. Определены значимые изменения результатов клинико-лабораторного обследования, достоверно отражающие степень состояния пациенток, подлежащие трактовке в качестве предикторов неблагоприятных исходов беременности на фоне НКИ COVID-19 и как потенциально оправданного серьезного основания для принятия решения в ключе своевременного родоразрешения с целью благополучного исхода для матери и ребенка. Своевременное родоразрешение, проведенное во временных границах реализации адекватных компенсаторных возможностей организма беременной, демонстрирует быструю нормализацию основных лабораторных показателей. 

Введение. Хроническая тазовая боль негативно отражается на качестве жизни (КЖ) пациенток с болевой формой наружного генитального эндометриоза (НГЭ) и неблагоприятно влияет на физическое, психоэмоциональное и сексуальное здоровье женщин репродуктивного возраста, приводя к дистрессу, дезадаптации, тревожно-депрессивным расстройствам, нарушению социального функционированияи семейных отношений.  

Цель исследования: провести оценку КЖ женщин с болевой формой НГЭ после радикального лечения в реабилитационном периоде с помощью субъективных методов исследования. Материалы и методы. Обследованы 104 пациентки репродуктивного возраста (42,4 ± 3,7 лет) с болевой формой НГЭ после радикального лечения: группа IA – 49 женщин с проведением «активной» реабилитации, группа IБ – 55 пациенток с «пассивной» реабилитационной тактикой в соответствии со стандартами и Национальными клиническими рекомендациями. Проведена оценка КЖ (субъективная) с помощью специализированных опросников: визуальной аналоговой шкалы (ВАШ), анкеты по боли PainDETECT, опроснику профиля здоровья больных эндометриозом (англ. Endometriosis Health Profile-30, EHP-30), госпитальной шкалы тревоги и депрессии (англ. Hospital Anxiety and Depression Scale, HADS), индекса женской сексуальной функции (англ. Female Sexual Function Index, FSFI). Оценка показателей КЖ была проведена в 6 контрольных точках: до, через 5–9 дней, 1, 3, 6 и 12 мес после оперативного лечения.  

Результаты. У пациенток с «активной» реабилитационной тактикой (группа IA) отмечалось существенное снижение болевого синдрома, нейропатического компонента боли, уменьшение тревожно-депрессивных расстройств, нормализация сексуальной функции и улучшение всех показателей КЖ в отличие от больных с «пассивной» тактикой, которым был проведен комплекс реабилитационных мероприятий в рамках Национальных клинических рекомендаций (группа IБ). Отмечено достоверное снижение КЖ у пациенток с болевой формой НГЭ и «пассивной» тактикой ведения реабилитационного периода.  

Заключение. Использование комплексной персонифицированной реабилитации с мультидисциплинарным подходом у пациенток с болевой формой НГЭ после радикального лечения способно значительно улучшить общее самочувствие, своевременно скорректировать психоэмоциональную и сексуальную дисфункцию, а следовательно, значительно повысить КЖ больных. 

Цель: оценить частоту раннего и позднего фенотипа синдрома задержки роста плода (СЗРП) при мертворождении (МР), выявить особенности плацента-ассоциированных осложнений и установить соответствующие факторы риска МР (в том числе на раннем сроке беременности).

Материалы и методы. Ретроспективно исследованы МР (n = 61) в родовспомогательных учреждений III уровня за период 2016–2019 гг., из них ранние МР в сроке 23–31 нед гестации (n = 32) и поздние МР в сроке 32 – 39 нед гестации (n = 29). В качестве контроля отобраны живорождения (n = 156) в сроке 36–41 нед с оценкой 8–10 баллов по шкале Апгар. Количественные показатели сравнивали, используя среднее значение и стандартное отклонение; номинальные показатели анализировали с помощью отношения шансов (ОШ), в том числе корректированного (кОШ), с 95 % доверительным интервалом (ДИ).

Результаты. Более половины МР сопровождается СЗРП, при этом почти 60 % случаев приходятся на ранний фенотип этой патологии. Как при МР, так и при живорождении, 2/3 случаев СЗРП приходятся на крайне маловесные плоды (ОШ = 1,8; 95 % ДИ = 0,6–6,9); 1/3 случаев СЗРП выявляются незадолго до родоразрешения (ОШ = 1,3; 95 % ДИ = 0,7–2,4); 1/4 случаев плацентарной недостаточности не связаны с СЗРП (ОШ = 1,4; 95 % ДИ = 0,7–2,7). Факторами риска МР при наличии СЗРП являются ранний фенотип задержки роста (кОШ = 3,2; 95 % ДИ = 1,0–10,3), возраст матери старше 28 лет (кОШ = 6,0; 95 % ДИ = 1,2–29,4), репродуктивные потери и искусственные прерывания беременности в анамнезе (кОШ = 3,6; 95 % ДИ = 1,1–11,2), несоблюдение рекомендаций по своевременной диагностике и коррекции угрожающих состояний (кОШ = 10,9; 95 % ДИ = 1,3–91,6), серопозитивный статус к токсоплазме (кОШ = 6,0; 95 % ДИ = 1,5–24,5). Раннее МР, произошедшее на фоне СЗРП, связано с более старшим возрастом матери (кОШ = 5,8; 95 % ДИ = 1,0–34,4), бóльшим паритетом родов (кОШ = 3,3; 95 % ДИ = 1,0–10,4), заболеваниями матки (полипы эндометрия, эндометриоз) и шейки матки (цервициты, дисплазия) (кОШ = 4,0; 95 % ДИ = 0,9–17,2), сахарным диабетом (кОШ = 3,1; 95 % ДИ = 0,8–13,2) и преэклампсией.

Заключение. Частота раннего фенотипа СЗРП при МР в 2 раза выше, чем при живорождении, и достигает 60 %, позднего фенотипа СЗРП – не более 30 %. При поздних МР ранний фенотип СЗРП также преобладает. Мертворождения, сопровождавшиеся СЗРП, не имеют выраженной специфики в отношении факторов риска, ранее указывавшихся в литературе безотносительно к гипотрофии. Ранние МР с синдромом СЗРП по сравнению с поздними МР больше ассоциированы с гинекологическими патологиями, а также с сахарным диабетом и преэклампсией.

Введение. В связи со стремительным развитием современных репродуктивных технологий в последние годы большое внимание уделяется пациенткам, основной причиной инфертильности которых (до 55 %) является хронический эндометрит (ХЭ). Ввиду отсутствия ярко выраженных и специфических клинических проявлений, трудоемкости микроскопического исследования, необходимого для диагностики, зачастую ХЭ не уделяется должного клинического внимания. Однако неоспоримая взаимосвязь между ХЭ и состояниями, связанными с бесплодием, такими как неоднократные неудачные имплантации и привычный выкидыш, диктует необходимость расширения знаний об этиологии и патогенезе данной патологии с целью разработки как высокоинформативных методов диагностики, так и для создания эффективных схем терапии.  

Цель: проанализировать литературные данные о патогенетических механизмах ХЭ.  

Материалы и методы. Поиск литературы проводили в поисковых базах Web of Science, eLIBRARY, Scopus, PubMed/MEDLINE. Отбирали статьи за период 1995–2022 гг., посвященные патогенетическим и морфологическим особенностям ХЭ. Поиск статей проводился по ключевым словам «хронический эндометрит», «плазмоклеточный эндометрит», «рецептивность эндометрия», «бесплодие первичное», «бесплодие вторичное», «окно имплантации». Для исключения пропуска подходящих статей методологический фильтр не применялся. В исследование были включены полнотекстовые источники и литературные обзоры по изучаемой тематике. Из обзора были исключены статьи, не имеющие прямого отношения к тематике ХЭ. Чтобы избежать включения в литературный обзор дублирующихся публикаций, в случае обнаружения двух исследований одних и тех же авторов был изучен период исследования каждого автора, и если даты совпадали, выбирали самую последнюю по дате публикацию.  

Результаты. Обобщены новые морфологические, имунногистохимические, генетические и иммунологические аспекты ХЭ. «Золотым стандартом» морфологической диагностики ХЭ является наличие плазматических клеток, однако их сходство с фибробластами затрудняет гистологическое исследование и требует расширения спектра диагностических маркеров. Так, у пациенток с ХЭ отмечается пониженная экспрессия NK-клеток при повышенной экспрессии CD3+, CD+8, CD20+, CD138+ клеток, а также повышение уровней провоспалительных факторов, таких как фактор некроза опухоли-α – в 3 раза, интерлейкина-6 – в 2,7 раза, интерлейкина-8 – в 1,2 раза, интерферона-γ – в 1,4 раза по сравнению со здоровыми женщинами. Особое значение уделяется особенностям рецепторного аппарата при хроническом воспалении в эндометрии в аспекте репродуктивных потерь у инфертильных женщин, при этом благоприятным маркером для успешной беременности является соотношение прогестероновых и эстрогеновых рецепторов в интервале от 2 до 3.  

Заключение. Частота ХЭ в структуре причин бесплодия и неблагоприятных репродуктивных исходов может достигать 50 %, однако ввиду сложностей морфологической диагностики верификация данного диагноза затруднена. Освещенный в данном обзоре широкий спектр патогенетических особенностей формирования хронического воспаления в эндометрии может быть перспективен не только для разработки диагностических маркеров, но и для улучшения регенеративной способности эндометрия, что повысит шансы на успешную реализацию репродуктивной функции у инфертильных женщин. 

Успехи в биологии позволили существенно углубить наши знания о функционировании системы гемостаза как в условиях физиологии,так и патологии. Металлопротеиназа ADAMTS-13 (англ. a disintegrin and metalloproteinase with thrombospondin type 1 motif, member 13) и фактор фон Виллебранда (англ. von Willebrand factor, vWF) являются компонентами системы гемостаза, взаимодействие которых в условиях физиологии занимает важнейшее место в поддержании гомеостаза. Основной функцией металлопротеиназы ADAMTS-13 является высвобождение фрагментов vWF в плазму, а также регулирование его активности путем расщепления сверхкрупных мультимеров vWF (англ. ultra-large vWF, UL-vWF) на более мелкие и менее активные формы. Исследование этих факторов имеет большое клиническое значение, поскольку снижение активности ADAMTS-13 и повышение уровня vWF могут быть предикторами микроциркуляторных нарушений, играющими важнейшую роль в развитии полиорганной недостаточности. Однако работ, посвященных физиологии функционирования оси ADAMTS-13/vWF в системе мать–плод, очень мало, и все они противоречивы, поэтому необходимы дальнейшие исследования этого вопроса.

Репродуктивное поведение является комплексной категорией и связано с системой действий и коммуникаций, предпринимаемых мужчиной и женщиной в отношении процесса зачатия, вынашивания и рождения детей, включая практики планирования, а также способы контроля. В настоящее время наблюдается тенденция снижения рождаемости, увеличивается процент бесплодных семейных пар, несмотря на развитие репродуктивной медицины и демографической политики. Государственные программы направлены на повышение распространения методик планирования семьи и сокращение количества детских браков. Кроме того, в основе изменений рождаемости, помимо глубинных поведенческих, предопределяемых историческим, социальным, экономическим и культурно-нравственным положением отдельного индивида и общества в целом, лежат адаптивные механизмы во время полового отбора. В частности, значительное количество исследований было сосредоточено на выявлении дополнительных биомаркеров мужской фертильности в семенной плазме. Доказано существование различий в их абсолютных и относительных уровнях между фертильными мужчинами и мужчинами, классифицированными как бесплодные, на основе спермопараметров Всемирной организации здравоохранения. Исследования, проведенные еще в 1920-х годах, предположили многоплановую роль семенной жидкости в репродуктивном процессе. Установлено, что биологический вклад отца в беременность и его возможность влиять на репродуктивный результат выходит за рамки простого обеспечения мужскими гаметами при зачатии. Становится очевидной новая парадигма, детализирующая важность общения между отцом и матерью во время вынашивания, поскольку она связана с материнской толерантностью к антигенам плода и, в конечном итоге, с успехом беременности.

В статье рассматриваются исторические аспекты жизни и научной деятельности Мориса Артюса, описывается его вклад в медицину.

В статье рассматриваются исторические аспекты жизни и научной деятельности Пола Моравица, описывается его вклад в медицину.

Доктор медицинских наук, профессор, академик РАН А.Д. Макацария признан лучшим автором Сеченовского Университета в 2022 г. Диплом и награду в торжественной обстановке вручил ректор Сеченовского Университета, доктор медицинских наук, профессор, академик РАН П.В. Глыбочко.