COVID-19 – инфекционное заболевание, вызываемое бета-коронавирусом SARS-CoV-2, которое получило распространение по всему миру в 2020 г. У большинства тяжелых пациентов клиническая картина начинается с дыхательной недостаточности, в последующем прогрессирующей вплоть до полиорганной недостаточности. Самым неблагоприятным прогностическим признаком является развитие коагулопатии. На основании анализа доступных на сегодняшний день клинических данных, у 71,4 % погибших и у 0,6 % выживших имелись признаки явного ДВС-синдрома. Мониторинг содержания Д-димера, протромбинового времени, количества тромбоцитов и уровня фибриногена важен для определения показаний к назначению лечения и госпитализации у пациентов с COVID-19. При ухудшении этих параметров должна проводиться более «агрессивная» реанимационная помощь. Низкомолекулярный гепарин (НМГ) следует назначать всем пациентам с диагностированной инфекцией COVID-19 (включая некритических больных), которым требуется госпитализация, при отсутствии у данных больных противопоказаний к НМГ.

Пандемия новой коронавирусной инфекции СOVID-19 стала настоящим вызовом человечеству и медицинскому сообществу. Она поставила целый ряд медицинских и социальных вопросов. Из имеющейся в настоящее время информации о клинических случаях следует, что у больных COVID-19 в критическом состоянии наблюдается клиническая картина диссеминированного внутрисосудистого свертывания крови (ДВС), септического шока с развитием полиорганной недостаточности, что оправдывает назначение антикоагулянтной терапии пациентам с COVID-19. Помимо выделения РНК вируса из биологического материала и диагностики методом полимеразной цепной реакции, для ведения пациентов с COVID-19 необходимо определение доступных лабораторных маркеров в сыворотке крови. Если активация свертывания крови достаточно выражена, то оценка тромбоцитов и факторов свертывания крови может диагностироваться лабораторными методами в виде проведения рутинных тестов. Гиперфибриногенемия, повышение уровня Д-димера, удлинение протромбинового времени, снижение количества тромбоцитов, лимфоцитов и лейкоцитов, повышение содержания интерлейкина 6, ферритина отмечается у большинства пациентов с инфекцией COVID-19. Степень увеличения этих изменений коррелирует с тяжестью воспалительного процесса и является прогностически неблагоприятным признаком. В статье обсуждаются вопросы лабораторного мониторинга, которые играют существенную роль в этом кризисе, способствуя оптимизации скрининга пациентов, диагностики, а также дальнейшего мониторинга, лечения и реабилитации.

Уважаемая редакция журнала «Акушерство, гинекология и репродукция»! Ввиду особой актуальности проблемы ведения пациентов с новой коронавирусной инфекцией (COVID-19), направляем письмо с изложением нашей позиции по данному вопросу.

Цель исследования: оценить эндометриальную экспрессию е-кадгерина в соотношении с показателями эстроген-прогестерон-рецепторного статуса эндометрия.

Материалы и методы. Обследовано 137 женщин: основная группа – пациентки с бесплодием (n = 81) и ранними потерями беременности (n = 40) в анамнезе, контрольная группа – 16 здоровых фертильных женщин. Аспирационную биопсию эндометрия выполняли на 6–8 день после овуляции, в тот же день получали образец периферической крови для определения уровней эстрадиола и прогестерона. Проведено гистологическое и иммуногистохимическое исследование эндометрия с определением экспрессии эстрогеновых (ER) и прогестероновых (PR) рецепторов и е-кадгерина.

Результаты. У всех фертильных женщин (n = 16) и только у 44 % (n = 53) женщин основной группы определен нормальный вариант гормонально-рецепторных взаимодействий в эндометрии: низкая экспрессия ER и PR в железах эндометрия, снижение экспрессии ER и высокая экспрессия PR в строме эндометрия. Анализ эндометриальной экспрессии е-кадгерина проводили в когортах женщин: а) с нормальными гормонально-рецепторными взаимодействиями (16 женщин контрольной группы и 53 женщины основной группы); б) с отличными от нормы вариантами гормонально-рецепторных взаимодействий в эндометрии (68 пациенток основной группы). В когорте женщин с нормальным эстроген-прогестерон-рецепторным статусом эндометрия (а) сниженную экспрессию е-кадгерина определяли достоверно реже, чем в когорте пациенток с отличными от нормы вариантами эндометриального «ответа» (б): в люминальном эпителии – в 5 % (у 3 из 63) (а) и в 17 % (у 8 из 47) (б) женщин (р < 0,05); в железах – в 13 % (у 9 из 69) (а) и в 37 % (у 25 из 68) (б) женщин (р < 0,05).

Заключение. Эстроген-прогестерон-рецепторный статус эндометрия значим для выраженности экспрессии е-кадгерина в люминальном эпителии и железах слизистой тела матки.

Цель исследования: улучшить эффективность прогнозирования преждевременных родов в I триместре беременности на основе комбинации различных ультразвуковых параметров шейки матки.

Материалы и методы. Проведено проспективное когортное исследование 1517 женщин с неосложненным течением беременности. Критерии включения: пациентки, прошедшие цервикометрию в сроке 11–14 нед гестации, с одноплодной беременностью, отсутствие жалоб на момент обследования. В 1-ю группу вошли 27 беременных с укороченной шейкой матки (менее 30 мм); во 2-ю группу включили 24 беременных с отсутствием железистого индекса (ЖИ); 3-ю группу сформировали 30 беременных с наличием одновременно двух факторов риска – укорочение шейки матки (менее 30 мм) и отсутствие ЖИ; 4-я (контрольная) группа состояла из 1436 беременных с длиной шейки матки более 30 мм и наличием ЖИ.

Результаты. Средний срок родов в 1-й группе составил 35,7 нед (95 % ДИ = 34,7–36,8), во 2-й – 34,7 нед (95 % ДИ = 33,59–35,0), в 3-й – 33,23 нед (95 % ДИ = 31,6–34,8), в 4-й (контрольной) – 38,11 нед (95 % ДИ = 38,06–38,17). Выявлена статистически значимая корреляционная связь средней силы (Rxy = 0,534) между укорочением шейки матки, отсутствием ЖИ и сроком родов (p < 0,001). Получена регрессионная модель, учитывающая длину шейки матки и наличие ЖИ. Модель учитывает 50,8 % факторов, определяющих вероятность развития преждевременных родов, имеет чувствительность 42,6 %, специфичность 99,1 %, общую диагностическую ценность 96,6 %. Площадь под ROC-кривой составила 0,902 ± 0,022 (95 % ДИ = 0,860–0,945). Полученные данные являются отражением результатов различных биохимических изменений: распада коллагена, изменения уровня глюкозаминов и содержания жидкости в тканях шейки матки. Указанные процессы приводят к ее укорочению, размягчению и к расширению (созреванию). Выявление маркеров преждевременного созревания шейки матки является логической стратегией прогнозирования невынашивания.

Заключение. Результаты ультразвукового измерения шейки матки в I триместре беременности позволяют выявить значимые предикторы невынашивания беременности (укорочение шейки матки и отсутствие ЖИ). Оценка рисков на основе комбинаций различных ультразвуковых параметров шейки матки позволит улучшить эффективность прогнозирования.

Цель исследования: оценка эффективности применения препарата диеногест в комплексе послеоперационных мероприятий у пациенток с эндометриозом.

Материалы и методы. Проведено обследование и хирургическое лечение 102 пациенток с признаками наружного эндометриоза: 67 женщин – основная группа, 35 – контрольная группа. Хирургическое лечение включало удаление эндометриоидных кист яичников, удаление очагов эндометриоза на брюшине малого таза и на крестцово-матoчных связках. Пациентки основной группы после оперативного лечения получали диеногест по 2 мг/сут в течение 6 мес; пациенткам контрольной группы в послеоперационном периоде гормонотерапия не проводилась. Оценивали течение раннего послеоперационного периода (до 1 мес после вмешательства), а также динамику проявлений заболевания в отдаленном периоде – спустя 3, 6, 12 и 15 мес.

Результаты. Назначение диеногеста после хирургического лечения уменьшало выраженность диспареунии в 3,5 раза, интенсивность хронической тазовой боли – в 2 раза. Вероятность достижения контроля над маточными кровотечениями к 6-му месяцу после начала лечения при эндометриозе, манифестирующим метроррагиями, при лечении с применением диеногеста по сравнению с только хирургическим лечением была в 3,19 раза выше (ОШ = 3,19; 95 % ДИ = 1,70–11,0; p < 0,05). Восстановление нормального менструального цикла у 63 (94,0 %) женщин основной группы было установлено через 1,5–2 мес после завершения гормонального лечения, тогда как в контрольной группе у части больных проявления болевого синдрома и дисменореи возобновлялись через 6 мес наблюдения. Из побочных эффектов в группе пациенток, применявших диеногест, у 2 (3,0 %) было отмечено снижение либидо.

Заключение. Диеногест является высокоэффективным в комплексном лечении больных с диагностированным эндометриозом, его применение приводит к снижению выраженности болевых ощущений и метроррагий. Препарат характеризуется низким уровнем побочных эффектов. Лечение эндометриоза с использованием диеногеста в дозе 2 мг/ сут в послеоперационном периоде позволяет снизить выраженность клинических проявлений заболевания и улучшить результат лечения.

Цель исследования: изучить связь активности протромбина в плазме крови при носительстве мутации F2:G20210A с развитием осложнений беременности.

Материалы и методы. За период 2012–2018 гг. осуществлено проспективное когортное исследование 290 беременных (средний возраст – 31,7 ± 4,7 лет). Основную группу составили 140 пациенток с генотипом F2:G20210A, контрольную – 150 женщин, нормозиготных в отношении изучаемой мутации (генотип F2:G20210G). В группах определена активность протромбина (фактора II) в плазме венозной крови в сроки беременности, учитывающие волны инвазии цитотрофобласта; проведен ассоциативный анализ с осложнениями гестации.

Результаты. Медиана активности протромбина в контрольной группе колебалась в диапазоне от 108 % в прегравидарном периоде до 144 % во время беременности (95 % ДИ = 130–150). У пациенток основной группы (генотип F2:G21210A) данный показатель был значимо выше (p < 0,0001) в аналогичные периоды – от 149 до 181 % (95 % ДИ = 142–195). При активности протромбина в диапазоне 148,5–180,6 % беременность в основной группе протекала благоприятно. Более высокие уровни активности протромбина ассоциировались с развитием ранней и/или тяжелой преэклампсии (ПЭ), формированием задержки роста плода (ЗРП).

Заключение. Полученные данные по активности протромбина в плазме крови, сопоставленные с клиническими проявлениями в виде осложнений беременности, позволяют предположить, что реализация генотипа F2:G20210А в виде ранней и/или тяжелой ПЭ и ЗРП ассоциирована с уровнем активности данного фактора свертывания крови. Рассчитано пороговое значение активности фактора II при мутации F2:G20210А, позволяющее прогнозировать развитие ПЭ, проводя исследования как на прегравидарном этапе (171,0 %; AUC – 0,86; p < 0,0001), так и в сроке гестации 7–8 нед (181,3 %; AUC – 0,84; p < 0,0001).

Цель исследования: изучить психоэмоциональное состояние больных склерозирующим лихеном вульвы.

Материалы и методы. Обследовано 57 пациенток с диагнозом «склерозирующий лихен вульвы», средний возраст которых составил 35,0 ± 0,6 (от 18 до 45) лет. Контрольная группа включала 45 практически здоровых женщин без дистрофических изменений наружных половых органов, обратившихся для профилактического осмотра. Для анализа психоэмоционального состояния применяли следующие методики: опросник САН (самочувствие, активность, настроение), госпитальную шкалу тревоги и депрессии, дерматологический индекс качества жизни (ДИКЖ).

Результаты. В результате исследования у больных женщин по сравнению с практически здоровыми выявлено снижение показателей самочувствия (24,3 ± 1,7 против 52,4 ± 5,6 баллов) и настроения (28,7 ± 3,6 против 58,1 ± 6,1 баллов); активность была изменена незначительно (41,2 ± 3,2 против 47,4 ± 4,9 баллов). У пациенток по сравнению с контрольной группой также чаще встречались депрессивные (75,4 % против 15,6 %) и тревожные (68,4 % против 20 %) расстройства. Значимое ухудшение качества жизни больных было подтверждено при оценке ДИКЖ (18,79 ± 4,98 баллов).

Заключение. Психоэмоциональный портрет женщин со склерозирующим лихеном вульвы характеризуется изменением большинства исследованных показателей. Наличие тревожно-депрессивных расстройств может отягощать как общее соматическое состояние, так и течение основного заболевания. Поэтому в реабилитацию таких пациенток следует включать мероприятия, направленные на улучшение качества жизни.

Цель исследования: изучить особенности формирования вторичных половых признаков и менструальной функции у девочек с синдромом гиперандрогении (ГА) в период полового созревания.

Материалы и методы. Обследовано 137 девочек-подростков с синдромом ГА в пубертатном периоде в возрасте 12–17 лет. Все обследованные были разделены на 3 группы: 12–13 лет (группа I, n = 27); 14–15 лет (группа II, n = 63); 16–17 лет (группа III, n = 47). Выраженность вторичных половых признаков у всех обследованных определяли по шкале Таннера, по шкале Ферримана–Голвея определяли тяжесть гирсутизма. Оцениваемые показатели сопоставляли с опубликованными ранее данными обследования 42 девочек без симптомов ГА, имевших нормальные показатели физического и полового развития, которые также были разделены на 3 возрастные группы: 12–13 лет (n = 16), 14–15 лет (n = 14), 16–17 лет (n = 12).

Результаты. У девочек с синдромом ГА в период полового созревания, начиная с 14–15 лет, установлено снижение выраженности молочных желез и увеличение подмышечного и надлобкового оволосения. У 32,8 % девочек с синдромом ГА менструальная функция была без особенностей; у 67,1 % установлены нарушения менструации и менструального цикла, проявлявшиеся опсоменореей (31,5 %), ювенильными кровотечениями (19,6 %), олигоменореей (18,5 %), аменореей (16,3 %), альгодисменореей (14,1 %).

Заключение. Наличие ГА в период полового созревания независимо от генеза, вызвавшего данную патологию, является фактором высокого риска патологий полового развития и становления менструальной функции.

В декабре 2019 г. в Китае был идентифицирован новый вид коронавируса, названного COVID-19 (SARS-CoV-2), который быстро распространился не только внутри Китайской Народной Республики, но и далеко за ее пределами. Всемирная организация здравоохранения 11 марта 2020 г. объявила о том, что инфекция, вызванная новым видом коронавируса SARS-CoV-2, приобрела характер пандемии. В мире наблюдалось 2 эпидемии, связанные с патогенными коронавирусами: тяжелый острый респираторный синдром (SARS), вызванный SARS-CoV в 2002 г., и Ближневосточный респираторный синдром (MERS), вызванный MERS-CoV в 2012 г. Для всех коронавирусных инфекций у человека характерно поражение нижних дыхательных путей с развитием тяжелой пневмонии и респираторного дистресс-синдрома. По имеющимся данным, мужчины заболевают несколько чаще женщин. Известно, что беременные за счет иммунологической супрессии имеют более высокий риск заражения инфекционными заболеваниями. Однако вопросы клинического течения коронавирусной инфекции, вызванной SARS-CoV-2 при беременности, влияния ее на исход гестации, а также вероятности вертикальной передачи плоду на сегодня остаются нерешенными. В данном обзоре мы обобщаем доступные данные, освещающие эти вопросы в зарубежных источниках, включая клинические рекомендации Королевского общества акушеров-гинекологов (Великобритания), Американского общества акушеров-гинекологов (США), Национального института исследований в области репродуктивного здоровья (Индия) по ведению беременных пациенток, инфицированных коронавирусом SARS-CoV-2.

Цель исследования: рассмотреть роль генетических факторов и вируса папилломы человека (ВПЧ) в развитии неоплазии шейки матки на основании современных литературных данных по вирусному канцерогенезу.

Материалы и методы. Выполнен систематический обзор литературы по генетической предрасположенности к раку шейки матки (РШМ) на основе электронных данных: поиск осуществляли в Международных научных базах данных (МНБД) PubMed/MEDLINE, также проводили ручной поиск в списках первоисточников рассматриваемых исследований. Отбирали только полнотекстовые публикации.

Результаты и обсуждение. РШМ представляет собой мультифакториальное заболевание, которое подразумевает, что оно имеет генетическую предрасположенность хозяина и вызвано персистирующей ВПЧ-инфекцией высокого онкогенного риска. Иммунная система играет главную роль в инфекции ВПЧ. Изменения в механизмах клеточного иммунного ответа ответственны за неспособность устранить ВПЧ. С другой стороны, иммунная толерантность способствует вирусной персистенции и прогрессированию рака. Основными генами, участвующими в развитии РШМ, являются онкогены, генысупрессоры опухолей (Rb и TP53), цитокины (IL, IFNG), хемокины (CXCL), гены, участвующие в процессинге антигенов, а также вклад каждого полиморфизма или даже гаплотипы играют роль в канцерогенезме шейки матки.

Заключение. Результаты исследований позволили показать роль генетических полиморфизмов цитокинов, хемокинов, рецепторов, генов, участвующих в регуляции процессинга антигенов, и генов-супресоров опухолей в хронизации ВПЧ-инфекции.

Вирус Зика – это вирус, переносимый членистоногими (arbovirus) из рода Flavivirus, семейства Flaviviridae. Вирус Зика впервые был выделен у нечеловеческого примата в 1947 г. и у комаров в 1948 г. в Африке. Случаи инфекции, вызываемой вирусом Зика, были спорадическими в течение полувека, но в 2015–2016 гг. последовало пандемическое распространение. Передача вируса Зика от матери к плоду может происходить во всех триместрах беременности, даже если мать – бессимптомный носитель. Клинические проявления инфекции, вызываемой вирусом Зика, неспецифичны и могут быть неправильно диагностированы как другие инфекционные заболевания, особенно связанные с арбовирусами, такими как лихорадка Денге и Чикунгунья. Инфекция Зика ассоциировалась только с легкой формой заболевания до крупных вспышек во Французской Полинезии и Бразилии, когда сообщалось о тяжелых неврологических осложнениях, синдроме Гийена–Барре, а также о резком увеличении числа тяжелых врожденных пороков развития, включая микроцефалию. Адаптация вируса Зика к городскому циклу в эндемичных районах предполагает, что заболеваемость инфекцией Зика может быть недооценена. Пандемия новой коронавирусной инфекции (COVID-19) демонстрирует, что уроки пандемического распространения вируса Зика не были усвоены должным образом.

Описан редкий случай эктопической беременности в культе маточной трубы, частота встречаемости которой в среднем составляет 1,19 % от числа всех внематочных беременностей. Пациентка Е. поступила в гинекологическое отделение сжалобами на ноющие боли внизу живота больше слева, сукровичные выделения из половых путей, задержку менструации. Ввиду ранее перенесенной операции по поводу стерилизации беременность не подозревалась. Проведен мочевой тест на хорионический гонадотропин человека – «положительный». Ультразвуковое исследование достоверно не подтверждало наличие беременности, однако выявило признаки гематоперитонеума; проведен кульдоцентез, в ходе которого получена темная жидкая несворачивающаяся кровь. По экстренным показаниям проведена лапароскопическая операция. Интраоперационно: культя левой маточной трубы расширена, цианотична, из фимбриального отдела истекала кровь. Выполнено удаление культей маточных труб с обеих сторон. Выставлен основной клинический диагноз: прервавшаяся левосторонняя трубная беременность (в культе трубы). Патоморфологическое исследование подтвердило основной клинический диагноз. Данный случай показывает правильную дифференциальную диагностику и своевременную тактику ведения и лечения пациентки. Хирургическая стерилизация в анамнезе не должна исключать диагноз внематочной беременности.

В статье рассмотрены основные вехи истории развития и становления метода экстракорпорального оплодотворения (ЭКО), изложены самые важные достижения и открытия ученых в различные временные эпохи, каждое из которых приближало человечество к появлению первых успешных результатов применения метода ЭКО к человеку. Также в статье затронута история появления ЭКО в России и текущие проблемы, которые необходимо решить ученым в ближайшем будущем.

В статье рассматриваются вопросы, посвященные образу матери и ребенка в изобразительном искусстве.